Simon Posford & Benji Vaughan: о борще, трансе и советских синтезаторах

Итак, подходит очередь. Бен встает и лезет целоваться. В щеку, но все равно. Все смотрят – а он целуется. Два раза. По-английски. Я думала, они снобы. «Саймон» - жмет руку Посфорд. Переводчик, поняв, что он не при делах, задает вопросы про мою красную кофточку: «Ты из коммунистической газеты?». Дорогой, наверное, переводчик. Вмешиваются какие-то люди. Принесли меню.

- Ничего, я подожду.

Хочу борщ.

- Нравится борщ? (Не стала спрашивать про цену)

Да, борщ – это вкусно!

- Я когда-то готовила друзьям из Германии, они решили, что блюдо было азиатское.

(оба, тем временем, заказали борщ)

И ты ждала все это время?

- Больше, с девяти вечера. Давайте уже работать.

Все садятся на свои места. Включаю диктофон.

- Twisted Records, похоже, лейбл довольно закрытый. Не ожидаются ли у вас новые лица?

Мы бы и не прочь принять кого-то нового, но в последнее время мы не слышали хорошей музыки, которая впечатлила бы нас.

- В смысле, транса?

Саймон: Особенно транса.

- Значит, транс вас не вдохновляет.

Уже давно. По крайней мере, из того, что я слышал в последние годы.

- А что тогда?

Что вдохновляет? Ну, я сейчас люблю слушать группы типа Rodrigo Y Gabriela, Newell Bay – в общем, тех, кто умеет играть хорошо. Не транс.

- А как вы сами себя воспринимаете? Транс музыканты, или на пару ступенек выше, все-таки?

Саймон: Выше? Ну, надеюсь что не ниже! Предположим, я немного выше, чем транс музыкант: я человек. Я вообще не думаю, что мы с Бенджи – транс музыканты. Мы просто пишем транс. Это небольшая толика той музыки, которую мы делаем.

- А вот последний альбом Younger Brother, Last Days of Gravity, звучит как раз альтернативно, в отличие от предыдущего. Вы что же, пытаетесь изменить направление?

Нет, не пытаемся. Просто, оно как-то само собой получается.

Думаю, мы можем делать то, что нам нравится. А нам сейчас нравится делать вот такую музыку. Когда мы слушаем всякие группы альтернативные, и звучание у нас становится альтернативным. Послушаем транс – получается транс. Мы не пытались сделать транс или еще что-то – просто сочиняли музыку.

На самом деле, этот альбом больше говорит о нас, чем предыдущий.

- А собираетесь что-то новое представить, что-то, что еще не вышло?

Эх, Россия, Интернет…

Новый альбом. Тот, о котором мы сейчас говорили. Он еще не вышел. Релиз у него в понедельник, 15го октября. То есть, он пока еще не вышел, технически.

- Саймон. А вот тебе тоже, не стыдно быть самым дорогим музыкантом на электронной психоделической сцене? Билет на завтрашнее выступление стоит 50 Евро!

Я, самый дорогой? Не думаю. Попробуйте узнать, сколько стоят Infected Mushroom или Skazi. У нас один агент и я знаю, что они дороже.

- Вот уж не думала. Согласно слухам, самые дорогие – вы да Juno Reactor. 

Да нет, это не правда, я дешевый.

- Ага, сплю в гостиницах по 400 Евро за номер!

4000 Евро?

- Ну, всего четыреста, но самая дешевая комната.

Согласен, дешево. Довольно-таки.

- Ок. Бенджи, тебе вопрос. Я читала, что ты использовал много старых хардварных синтезаторов при создании альбома Prometheus, Corridor of Mirrors. Это поэтому он такой классный у тебя получился?

Наверное. Я очень много использовал разных синтезаторов, это правда. Старые, новые, хардварные, софтварные. Даже игрушечные! Спасибо за оценку.

- А еще, я смотрела Twisted DVD…

Тоска зеленая.

Скукотища, да?

- Ну, нет…интервью понравились, очень информативные. Да и в студии у вас интересно. Куча хлама старого. Вам нравятся старые синтезаторы?

А тебе?

- Ну, нравятся. Но я ведь не музыкант. Скорее как фетиш, они мне нравятся. А вы для чего их коллекционируете?

Ради звука.

Конечно, ради звука. Современные синтезаторы как-то одинаково звучат. Кстати, я бы очень хотел посмотреть здесь старые советские синтезаторы. В Англии они безумно дорогие. Уверен, у них очень оригинальное звучание.

- Ну, здесь они тоже не дешевые. Даже в России это -  большая редкость.

Правда? Ну, может не судьба. Но я с удовольствием бы купил. Люблю старинные синты, микрофоны…

- Конечно правда, уже век-то какой. Ладно, время для глупых вопросов.

Бенджи их любит!

- У вас есть подружки?

Я женат!

- Правда? И как жена реагирует на то, что ты в разъездах все время? И молодые журналистки у тебя интервью берут?

А она наоборот, не любит, когда я дома долго сижу.

Она – его агент. Все время отправляет из дома. «О, Бенджи, задержись в России на денек!».

- А ваша работа и личная жизнь, они влияют друг на друга?

Не знаю. Наверное, нужно просто следить и за отношениями, и за работой.

О чем ты говоришь? Ты сколько лет уже женат? И все еще следишь?

Я просто стараюсь быть хорошим мальчиком.

- Понятно, ты у нас – счастливый семьянин. А Саймон?

Я не очень хороший мальчик. И девушки у меня сейчас нет.

- Ну, тогда рассказывай про Shpongle. Правда, что вы с Раджа Рамом готовите четвертый альбом?

- Да, мы к нему уже два трека написали. Думаю, уже в следующем году он будет готов.

- А почему едва ли не каждый альбом Shpongle декларируется как последний?

Мы с Раджа Рамом видеть друг друга не можем после записи очередного альбома! Вру. Просто, прошлый альбом планировался как завершение трилогии. Как в звездных войнах. Джордж Лукас сначала снял три фильма, а потом народ потребовал больше. Примерно та же ситуация и у нас.

- А какой вы видите музыку 21 века?

Думаю, мы возвратимся к истокам. В Англии снова стали появляться панки. Наверное, снова будем слушать джаз, играть на гитарах.

- А как же электронная музыка?

В последние пять лет технологии достигли своего предела. Я не знаю, что может еще произойти. Раньше нужно было потратить немало времени и средств на написание музыки. Теперь все, что для этого нужно – это лэптоп и пиратский софт. Теперь каждый может сочинять. Это, конечно, хорошо…

Но понимаешь, тут дело обстоит как с фотографией. Раньше нужно было долго учиться, чтобы стать фотографом, а сегодня каждый может фотографировать. Но это не значит, что мне бы хотелось все фотографии смотреть. Так и с музыкой: я вовсе не хочу слушать все, что люди делают. А хорошие группы, конечно, есть. Но их мало.

- Да, чтобы стать хорошим музыкантом, нужно много работать.

Точно.

- А вы о чем-нибудь мечтаете?

Бенджи: Я хочу выращивать виноград и делать вино. «Chateau Younger Brother» - здорово звучит.

- Любишь вино?

Да, вино и женщин. И музыку. Еще я детей хочу. Больше.

- Расскажите немного о том, чем вы сейчас занимаетесь.

Мы продюсируем новый американский проект Disco Biscuits.

Кстати, это эксклюзивная информация.

- Спасибо! За это я поделюсь с вами слухами, которые ходят по рунету о вас.

Хотелось бы знать.

- Правда, что Twisted Records располагается в лесу, в поместье?

Я живу в лесу, но это не поместье! Это просто дом, с бомбоубежищем по дороге.

- Согласно другому слуху…

Бенджи – гей. Я слышал.

Это не правда!

- Ну вот, теперь я забыла все.

Прости, я тебя смутил.

- Бен, расскажи лучше о своем последнем визите в Москву.

О, это была катастрофа. Полиция прикрыла вечеринку. По-моему, из-за лицензии. Поэтому я даже из гостиницы не вышел: приехал, поспал и поехал домой. А вечеринка обещала быть хорошей.

- Саймон, а ты который раз в Москве уже?

Третий, кажется. Сначала приезжал в 1998, потом в прошлом году, и вот я снова с вами.

- Так вот, согласно другим слухам, ты долго не приезжал потому, что тебе не понравилось тут.

Наоборот. Скорее, я тут не понравился.

- А сколько тебе лет на прошлогоднем флаере? (показываю флаер)

Боже, что это?

Это моя фотография из паспорта!

Саймон подписывает флаеры для DJ.RU. Переводчик, который в начале сомневался в моей политической ориентации, предлагает заказать нам еды. Но мы уже итак превысили лимит времени, отпущенного на интервью. Нам намекают, что пора идти (на самом деле, нас уже просто выгоняли).

- У меня последний вопрос: к какой религии вы относитесь?

Испорченный христианин (глазами уже пожирает принесенный борщ).

А я, если честно, не знаю. Наверное, я не верю ни во что.

(Сглатывая слюну) Ты материалист!

Возможно…

А нас уже прямо за шиворот оттягивают. Я прощаюсь и обещаю, что на вечеринке мы еще пообщаемся. К сожалению, они пришли туда совсем уставшие, а нам не дали никаких опознавательных знаков для прессы. Приходилось общаться посредством музыки и танцев. Один раз знакомые провели меня в гримерку, где я встретила красного и лохматого Саймона. Уставшие,  они все равно старались нам понравиться. Возможно, чтобы не оказаться невостребованными в России в ближайшие 8 лет, как это было после приезда Саймона в 1998 году.

Смешно, но буквально день спустя после вечеринки греческий промоутер Detox сказал между делом, что привозит их обоих в Афины 22го декабря. «Приезжай закончить интервью!» -  говорит. А что? Может быть…