Леонид Руденко: «Музыка должна быть понятной для миллиардов зрителей»

Его задача заключалась не в том, чтобы сыграть очередной микс с воодушевляющим по случаю настроем, а сделать так, чтобы эту музыку поняли, приняли и полюбили миллиарды зрителей со всего земного шара. Впрочем, в международных масштабах Руденко привык творить давно – за плечами у него опыт работы с лейблами Sony BMG, Ministry Of Sound, Armada Music и Black Hole, попадание в такие чарты как американский TOP 30 Dance Air Play, в британский UK Singles Chart, а также в TOP 100 крупнейших интернет-магазинов мира, iTunes и Beatport, где ему удалось добраться до самой верхней строчки. Мы пообщались с Леонидом о его перфекционизме при записи треков, о танцевальной музыке как о философии и о том, какие требования предъявлялись к саундтреку главного спортивного события года.

Как так сложилось, что ты записал официальный микс для Олимпиады?

Прежде всего, я не записывал микс, а писал музыку, под которую проходил парад наций. Пригласить меня было идеей Юрия Викторовича Аксюты и Константина Львовича Эрнста.

Легко ли было общаться с представителями Олимпийских игр? Насколько открыты они были для твоих идей?

При общении никаких проблем не возникало. Единственное, нужно было следить за тем, чтобы никакой из стран-участниц не досталась песня с непонятным смысловым содержанием, которое могло бы негативно отразиться на имидже всего мероприятия. Музыка должна была быть предельно политкорректной, а также «удобоваримой» для максимально большой аудитории – ведь открытие Олимпиады смотрели три миллиарда человек со всего мира.

По какому критерию определяли, удобоварима ли музыка для такой огромной аудитории?

По критерию «нравится – не нравится». Генеральный продюсер Константин Львович Эрнст благодаря своему огромному опыту точно понимает, что подходит для ситуации, а что нет.

У него были определенные пожелания, в соответствии с которыми в ходе многочисленных репетиций и прогонов иногда приходилось менять изначальные задумки. Финальное решение у нас было полностью взвешенным – мы приняли его, когда стало очевидно, что в таком виде музыка несомненно будет понятна многим людям.

Конвертировалась ли твоя причастность к Олимпийским играм в приглашения выступить на зарубежных знаковых мероприятиях, выпустить новые релизы на западных лейблах?

Выступление на Олимпиаде предсказуемо вызвало большой интерес во всем мире. Это исключительное событие в сфере танцевальной музыки: не каждый год проходит Олимпиада, не каждый год ее открывает диджей. Про выступления за рубежом я прямо сейчас ничего сказать не могу – следите за моими новостями, и сами все увидите. Что касается релизов, то, естественно, альбом будет доступен по всему миру, и мы с моей командой делаем все возможное, чтобы это произошло как можно скорее. В феврале у меня выходит новый сингл, как раз с Олимпийского альбома – до его выхода в свет остались считанные дни.

Насколько нам известно, скоро должен выйти также твой Русский альбом, результат совместного творчества с отечественными исполнителями…

Это устаревшая информация. У меня действительно была такая идея – многие русские артисты обращались ко мне, чтобы я записал с ними песни. Но в конечном итоге я понял, что, это не совсем то, в чем я себя комфортно чувствую, и эта затея не получила, скажем так, эпического продолжения. Я сильный перфекционист и не могу выпускать вещи, которыми не до конца доволен. Я понимал, что в сложившихся обстоятельствах не могу сделать продукт того качества, на которое ориентируюсь, так что эта идея была отложена, и я переключился на музыку для Олимпиады.

Переводя с политкорректного языка на более откровенный, тебе помешало то, что российская сцена заметно отстает от зарубежной – ты это имеешь в виду?

Эту проблему обсуждали много раз буквально все, кому не лень. Разница есть, об этом и говорить не приходится – вопрос в том, как ее нивелировать. Во время моей работы над музыкой для Олимпиады нужно было сделать так, чтобы российские мелодии прозвучали на доступном для мировой общественности языке – не скрою, это была сложная задача. Национальную самоидентификацию никто не отменял, но она может служить не только препятствием на пути к взаимопониманию – это еще и большой плюс для креатива! Россия с давних пор знаменита на весь мир балетом и классической музыкой. В последнее время у нас появляется много талантливых продюсеров, которые пишут танцевальную музыку и продвигают современную отечественную культуру. Arty, Swanky Tunes, Hard Rock Sofa – эти ребята пишут треки, которые популярны на всех континентах, и уже ни для кого не секрет, что Россия давно не находится на задворках танцевальной музыки.

На твой взгляд, где граница между электронной танцевальной музыкой и поп-музыкой с ярко выраженным битом?

По большому счету, сейчас во многих смыслах эти границы уже стерлись. Множество песен и треков, которые (говоря простым языком) задумывались как клубные хиты, стали настолько популярны на радио, что составляют ощутимую конкуренцию попсовым артистам. Я думаю, что в настоящий момент разницы как таковой нет. Многие поп-артисты пытаются заигрывать с танцевальной музыкой, но не у всех это получается. Некоторые считают, что танцевальная музыка – это просто прямая бочка и какой-то модный звучок, и в результате их потуги звучат как подделки. Чтобы заниматься танцевальной музыкой, нужно ей жить. Это же целая философия, субкультура, определенный образ мышления… Возьмем, например, хип-хоп. Этот стиль был изобретен американцами и целиком им принадлежит, любые попытки его воссоздать на другой почве будут неизбежно фальшивыми. Я лично не чувствую культуры, стоящей за хип-хопом, она мне чужда и не до конца близка, я ее не понимаю. Точно так же с танцевальной музыкой: многие люди пытаются быть к ней причастными, просто потому что это модно, не зная при этом ни ее истоков, ни ее истории и не имея ни малейшего понятия о том, что в ней работает и что не работает.

Кто или что оказало самое сильное влияние на эволюцию твоего саунда за все время твоего творческого пути?

Этот вопрос немного ставит меня в тупик, у меня нет на него конкретного ответа. Думаю, это естественный процесс эволюции: люди взрослеют, меняются, параллельно меняется и музыка. В детстве я любил музыку, похожую на Prodigy, потом я писал транс, потом принялся за более попсовые песни, а сейчас в Олимпийском альбоме у меня снова нечто более трансовое звучит. Не могу сказать, что конкретно влияет – просто моя любовь к музыке находит для себя все новые и новые способы выражения.